Karppinen A. The Hammer, Sickle, and Star: Following the Idea of Russia. Helsinki: Kikimora publications, 2006. 264 p. Опубликовано в реферативном журнале: Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 5, История / РАН. ИНИОН. Центр социальных науч.-информ. исслед. Отд. истории. М., 2008. № 3. С. 104—108.
КАРППИНЕН А. МОЛОТ, СЕРП И ЗВЕЗДА: СЛЕДУЯ ЗА РУССКОЙ ИДЕЕЙ
Karppinen A. The Hammer, Sickle, and Star: Following the Idea of Russia. Helsinki: Kikimora publications, 2006. 264 p.
Монография Антти Карппинена посвящена дискуссиям об основах национальной идентичности, развернувшимся в нашей стране в постсоветский период. Автор отмечает, что такие вопросы, как „Кто мы?“, „Где мы теперь?“, „Как это случилось?“, „Кто виноват?“, „Что делать?“ ― поистине „вечные“ для России (с. 7). Распад СССР и крах советской идеологии вновь поставили эти вопросы в повестку дня; так возобновился поиск основ национальной идентичности, истоки которого восходят к спорам о „русской идее“ XIX ― начала XX в. В этом поиске столкнулись попытки власти выработать и внедрить новую идеологию „сверху“ и первые зачатки новой „русской идеи“, произрастающие „снизу“; западные ценности (рыночная экономика, демократия, правовое государство, гражданское общество) и российская историческая традиция. Поэтому осмысление современных дискуссий о „русской идее“ ― необходимое условие для того, чтобы разобраться в жизни сегодняшней России, понять протекающие в российском обществе процессы. Книга А. Карппинена охватывает период с 1995 по 2005 г. Её источниковую базу составили многочисленные публикации, прежде всего в периодике, изданные в нашей стране в постсоветские годы и посвящённые поискам национальной идентичности и выбору путей дальнейшего развития России. Книга включает в себя предисловие, введение, восемь глав (последняя из них ― «Три столетия русской идеи» ― носит характер заключения), а также приложения: список использованных российских периодических изданий и хронологическую таблицу.
В первой главе монографии рассматривается период с весны 1995 по весну 1996 г. К этому времени уже стало очевидным, что прежняя номенклатура фактически осталась у власти. Тяжёлая экономическая ситуация подогревала недовольство проводимой политикой, усилились позиции коммунистов; кроме того, на политической сцене прочно закрепились националисты. Продолжалась война в Чечне. В этих непростых условиях прошли выборы в Государственную думу, продемонстрировавшие возросшее влияние коммунистов и националистов, и началась подготовка к президентским выборам.
Вторая глава посвящена процессам лета-осени 1996 г. Невзирая на неутешительные прогнозы начала года, окружению Ельцина удалось добиться его переизбрания в июле. В ходе своей предвыборной кампании он подписал указ о национальной политике Российской Федерации; таким образом была определена официальная позиция государства по данному вопросу, затрагивающая в числе прочих и такие проблемы как отношения между центром и регионами, защита прав малых народов и др. Это свидетельствовало о возросшей актуальности национального вопроса в стране. В этот же период в прессе активно обсуждалось и положение русской диаспоры в других странах СНГ, а также в Прибалтике. Кроме того, вопросы о национальной идентичности провоцировали абстрактные размышления о роли религии и культуры, о русской метафизике. К числу других обсуждаемых тем осенью 1996 г. относились болезнь президента, догадки об истиной силе его окружения, отношения между Ельциным и Государственной думой, ситуация в Чечне после Хасавюртовского мира. Продолжалась и дискуссия о духовном климате в стране.
Третья глава охватывает весну 1997 ― осень 1998 г. За это время произошло немало крупных событий ― от заключения союза с Беларусью до экономического кризиса 1998 года и начала правительственной чехарды. В этих условиях продолжались споры и по „вечным“ вопросам. Каково место России в быстро меняющемся мире? Сумеет ли русское общество противостоять западной рациональности и коммерциализму? Как сохранить национальную культуру без противостояния с внешним миром? Является ли Русская православная церковь гарантом духовной жизни в России или только мешает ей? В конце 1998 г. к этому добавились также дискуссии о значении символов в новой России и о среднем классе в нашей стране.
В четвёртой главе описывается период с весны 1999 по весну 2001 г. Автор анализирует новую волну общественных дискуссий об историческом пути России, вызванных такими событиями как косовский кризис, боевые действия в Дагестане, приход к власти В. В. Путина и усиление авторитарных тенденций в обществе. Описываются споры о концепции внешней политики России, основах её отношений со странами Запада. Рассматривается также ряд публикаций, посвящённых основам российской политической системы и истокам российского авторитаризма.
Пятая глава посвящена событиям лета 2001 ― лета 2002 г. Широкий резонанс в России получил визит папы Римского на Украину в июне-июле 2001 г. Это спровоцировало дискуссию о значении православия в текущей ситуации и о позиции РПЦ в отношениях с другими конфессиями. Со своей стороны, проведение в ноябре 2001 г. первого гражданского форума подняло вопросы о состоянии гражданского общества в России. Многие представители гражданских организаций отказались участвовать в организованной Кремлём конференции, протестуя против попыток власти задушить, вопреки официальным декларациям, свободный обмен мнениями в обществе. Продолжалось и обсуждение таких вопросов как механизмы власти в путинской России, отношения с Западом, опасность возврата к тоталитаризму и т. д.
Шестая глава охватывает период с осени 2002 по осень 2003 г. Трагические последствия теракта на Дубровке в октябре 2002 г. повергли общество в смятение, невзирая на попытки властей предотвратить это. В прессе появилось множество вариантов ответа на классические вопросы „Как это было возможно?“ и „Кто виноват?“. Параллельно началась широкая дискуссия о ценностях, а также о перспективах дальнейших отношений между властью и обществом. Перед выборами 2003 г. в Государственную думу газеты обсуждали и вопрос о том, что унаследовали русские от советской эры. Продолжались споры о месте России в мире, роли интеллигенции.
Наиболее обширная седьмая глава посвящена началу второго президентства В. В. Путина (весна 2004 ― осень 2005 г.). Темой номер один осенью 2004 г. стала трагедия в Беслане и последовавшие за нею события. Ещё до этого в прессе активно обсуждались итоги парламентских выборов 2003 года и президентских ― в марте 2004-го, в т. ч. поражение демократических партий. Теперь же в очередных инициативах путинского руководства многие аналитики увидели начало окончательного свёртывания демократии и опасность возврата к авторитарным порядкам. В период написания А. Карппиненом своей книги этот вопрос ещё оставался открытым.
Подводя итог (в восьмой главе), автор приходит к заключению, что в России всегда существовали две „русских идеи“: государственная идеология и идеал будущей России, основанный на этических принципах и выработанный русской интеллигенцией, историю которой А. Карппинен предлагает отсчитывать примерно с 1830-х гг. Он также отмечает, что интеллигенция в точном смысле этого слова (часть образованных слоёв общества, традиционно настроенная критически по отношению к властям) была в значительной степени уничтожена в советский период; поэтому об интеллигенции в современной России можно говорить лишь с известной долей условности, хотя интеллектуалы, разделяющие её ценности, в нашей стране, безусловно, есть и сейчас.
Значительное влияние на формирование русского национального самосознания оказали особенности культурного развития России, расположенной на стыке Европы и Азии и веками впитывавшей в себя как западные, так и восточные ценности. Этому способствовало как монгольское завоевание, так и интенсивный территориальный рост Русского государства в последующие столетия. Заметное влияние на русскую культуру оказала также Византия. Автор особо оговаривает, что Русь-Россия никогда не была восточным, азиатским государством в полном смысле слова именно в силу описанных причин. На её территории формировалась своя собственная синтетическая культура. В то же время, этот синтез не завершён до сих пор, не найдено и оптимальное соотношение между западными и восточными ценностями. Отсюда происходит неустойчивое состояние современного российского общества; перспективы его дальнейшего развития в высшей степени неопределённые.
Как отмечает автор, началом дискуссии о русской идее часто считают правление Ивана III (1440–1505 гг.), когда династия Рюриковичей породнилась с византийской династией Палеологов и возникла идея о Москве как о третьем Риме. Законченный вариант официальной идеологии был выработан в середине 1850-х гг. ― это была теория „официальной народности“. После 1917 г. понятие русской идеи было отвергнуто большевиками, чья идеология имела иные основания. Прежняя триада „православие, самодержавие, народность“ уступила место новому принципу „социализм, интернационализм, наука“. Однако в 1991 г. советское государство потерпело крах. В этой ситуации вполне понятны призывы Ельцина к выработке новой национальной идеи. Но в начале 1990-х гг. российское общество оказалось не готовым к её появлению. По мнению автора, тому было несколько причин: отсутствие стабильности, неопределённые перспективы дальнейшего развития, неготовность значительной части общества и элиты к радикальной переоценке советского прошлого, выработанная за десятилетия советской эпохи привычка не доверять идеологическим нововведениям, спущенным „сверху“. Как следствие, для 1990-х гг. был характерен идеологический разброд, когда в государственной символике звезда продолжала существовать рядом с возвращённым двуглавым орлом, а в массовом сознании демократические ценности уживались с коммунистическими идеями и усиливающимся национализмом. В этих условиях новое российское руководство во главе с В. В. Путиным попыталось возродить „патриотическую“ идеологию, примирив, по возможности, советские и традиционные для России имперские ценности. „По-видимому,― отмечает автор,― вновь наступившее молчание по поводу мрачных страниц российского и особенно советского прошлого было одной из величайших трагедий России при президенте Путине. Вновь публичный анализ исторических и текущих неудач был признан угрозой государственной безопасности“ (с. 234). Тем не менее, по мнению А. Карппинена, выход из сложившейся ситуации ещё возможен: „Когда официальная идеология, спущенная с кремлёвских высот, окончательно соединится с живым, мультиэтническим и терпимым гражданским обществом в России… звезда России взойдёт в своей новой славе, как почти утопическая мечта“ (с. 238).
М. М. Минц