Вот и прошла первая половина моего пребывания в Америке. Работа продвигается, несколько медленнее, чем мне хотелось бы, но в общем неплохо. Книжки на тему «СССР во Второй мировой войне» и «Подготовка СССР ко Второй мировой войне», похоже, находятся несколько легче и в бо́льших количествах, чем книжки по советско-американским отношениям в период войны (официальная тема гранта) ;-( Но это, впрочем, досадно лишь с формальной точки зрения; по существу же главную свою задачу — собрать здесь какое-то количество литературы по интересующим меня проблемам, отсутствующей в Москве, — я так или иначе выполняю 🙂

Отписываться оперативно не получилось, приходится теперь собирать все впечатления в одну большую кучу. Попробую навести в ней хоть какое-то подобие порядка.

Первые впечатления…

Из двух вещей, которые меня поразили буквально в первый же день по приезде сюда, первой, как бы глупо это ни звучало, оказался сам факт, что все кругом говорят по-английски. Видимо, сказалось то, что английский язык у меня сознательно или бессознательно ассоциировался с одним лишь международным общением, но никак не с повседневностью, поскольку я до сих пор ещё ни разу не бывал в англоязычных странах. Пожалуй, я теперь лучше понимаю тех русских офицеров, которых в 1814 году так шокировало, что во Франции каждая кухарка говорит по-французски, тогда как в России это был исключительно язык знати.

Вторым, что меня поразило, стало обилие белок. Не думаю, что сильно погрешу против истины, если предположу, что их количество здесь по крайней мере сопоставимо с количеством людей, даже в центре. Когда вы в последний раз видели живую белку в Москве (Царицыно не в счёт)? Вот и я о том же.

На этом, правда, чудеса не заканчиваются — к дому, где я живу, к примеру, каждые несколько дней подходит олень. Из близлежащего парка, надо полагать. Понятно, что живу я не в самом центре города, но и не на окраине, в пределах округа Колумбия. Применительно к Москве это примерно как если бы я жил не в Очаково, а где-нибудь в районе площади Индиры Ганди, а в гости ко мне приходил бы олень из долины Сетуни. Ситуация совершенно непредставимая, хотя ещё мой дед — машинист электрички — однажды едва не наехал на лося недалеко от станции Москва Сортировочная (напротив сталинской дачи, рядом с той самой долиной Сетуни) и вынужден был довольно долго стоять в ожидании, пока тот сойдёт с рельсов. Насколько мне удалось выяснить, олени в здешних парках — явление вполне обычное, а парков и вообще зелени в Вашингтоне много.

…и приключения

Первое приключение, как оказалось, поджидало меня ещё в Шереметьево, где я едва не потерял билет и, что было бы гораздо хуже, приглашение, которое должен был предъявить пограничнику на въезде в США. К счастью, всё благополучно нашлось, и рейс задержали на полчаса не из-за меня, а из-за моих соседей у окошка 😉 Попутно выяснилось, что потеря посадочного талона — это как раз не страшно, его легко восстановить.

Поскольку выспаться накануне я не потрудился, а сидеть пришлось в среднем ряду, да и в любом случае все иллюминаторы были закрыты из-за яркого солнца, то полюбоваться на Исландию и Гренландию мне так и не удалось, и вообще впечатления от перелёта остались не слишком приятные. К счастью, даже десятичасовой перелёт однажды заканчивается 😉

Российский мобильник на американской земле отключился сразу. Судя по всему, он просто не поддерживает здешние сети, поскольку с местной сим-картой он тоже не заработал. Первую ночь я провёл в гостинице, там удалось выйти в Интернет с ноутбука и написать, наконец, в Москву, что у меня всё в порядке и можно не волноваться. Сделал я это, как позже выяснилось, очень вовремя, поскольку в дальнейшем забастовал и ноутбук. Правда, оказавшись на операционном столе в мастерской, он немедленно заработал, помощь мастера не понадобилась 😉 (Если серьёзно, то истинные причины его нежелания работать так и остались загадкой, но скорее всего я просто неправильно втыкал вилку в переходник — у него больше двух дырок, так что ошибиться вполне можно — а аккумулятор к концу последнего сеанса связи в гостинице разрядился до 25 процентов и за два последующих дня, пока я не включал компьютер за неимением переходника, сел окончательно. Но получилось всё равно забавно).

С мобильником вышло хуже. Насколько мне удалось выяснить, купить какую хочешь трубку без сим-карты и контракта (нормальная практика в России) здесь можно едва ли не только по Интернету (в «Амазоне», например). Поскольку в первые дни я этого ещё не знал, да и не нравится мне покупать телефон вслепую, его всё-таки хочется сначала в руке подержать, то пришлось брать что дают. В итоге обзавёлся весьма посредственным смартфоном с плохим Wi-Fi и аккумулятором на полсуток (сомневаюсь, что буду пользоваться им дома), но со «Скайпом», что, надо сказать, получилось весьма кстати, поскольку на ноутбуке ни «Скайп», ни Google Talk нормально не работают (не знаю почему).

Вашингтон

Что такое, собственно говоря, Вашингтон, для меня долго было загадкой, поскольку я знал, что он находится в округе Колумбия, который не является частью какого-либо штата, но на карте этот самый округ Колумбия выглядит как маленький полуквадрат в центре города, а куда относится остальная часть этого города, оставалось непонятным. Объяснение, как оказалось, состоит в том, что большие города в России и в Америке формируются по-разному. В России большой город (та же Москва, например) просто поглощает окружающие его населённые пункты; последнее расширение первопрестольной, если, конечно, оно не останется лишь на бумаге, — продолжение того же процесса. В Штатах же часто бывает так, что несколько небольших городов, составляющих агломерацию большого города, просто прирастают к нему и друг к другу, так что вся агломерация по существу превращается в один очень большой город, хотя формально продолжает состоять из нескольких независимых поселений. С Вашингтонской агломерацией именно это и произошло. По такому же принципу складывался, например, и Бостон. Что касается собственно города Вашингтона, то он действительно и по сей день целиком размещается в границах округа Колумбия, поэтому сами американцы часто называют свою столицу не Вашингтоном, а просто Ди-Си (D.C. — District of Columbia).

Население Ди-Си составляет около 600 тысяч человек, всей Вашингтонской агломерации — около пяти с половиной миллионов, пол-Москвы. Что интересно, по первоначальной задумке отцов-основателей территория округа Колумбия должна была иметь форму квадрата с углами по четырём сторонам света. Федеральное правительство выкупило землю у штатов Виргиния и Мэриленд, но правый берег Потомака впоследствии был продан обратно Виргинии, поскольку управлять им через реку было неудобно, а главное — никто не предполагал, что Вашингтон со временем займёт всю территорию округа. Не будучи частью какого-либо из штатов, город подчиняется напрямую федеральному правительству, так что его жители участвуют в президентских выборах, но в Конгрессе собственных депутатов не имеют (на заседаниях нижней палаты присутствует представитель Ди-Си без права голоса). Против этой практики вашингтонцы периодически пытаются протестовать, и перед последними выборами в городе можно было увидеть немало плакатов со знаменитым лозунгом Американской революции “No taxation without representation” — «Нет налогообложению без представительства». Воз, однако, и ныне там.

Несмотря на солидные размеры и население, город довольно тихий и больше похож на провинциальный. Ухоженный, хотя можно встретить и вполне российского вида разбитые мостовые, в том числе в двух шагах от Капитолия. Вашингтонцы жалуются, что водители в столице гораздо менее вежливые, чем в провинции, но по сравнению с Москвой здешние улицы могут показаться раем. Много зелени, как я уже писал. Многие музеи бесплатные.

Люди доброжелательные. Опровергну два распространённых в России стереотипа об американцах. Во-первых, держатся они более чем естественно: можно встретить весёлых, раздражённых, усталых, отдохнувших, иногда даже ссорящихся, но никаких «наклеенных улыбок», о которых у нас так любят говорить, мне до сих пор не попадалось. Во-вторых, американцы уступают места в транспорте. Не знаю, уступают ли женщинам, — они тут все эмансипированные, могут и обидеться — но пожилым уступают, сам видел.

Много церквей. Религиозный плюрализм — визитная карточка Америки — присутствует в самом наглядном виде: на одном углу епископальная церковь (англиканская), на другом — пресвитерианская, через квартал — баптисты, через два — католики. Национальный собор в Кливленд-парке (десять минут пешком от моего дома) — англиканский, но моя домохозяйка говорит, что он «очень экуменический», так что большинство вашингтонцев считают его своим, независимо от того, к какой ветви христианства принадлежат. Есть и православный собор — здесь же, почти рядом. Община принадлежит к Американской патриархии, непереходящие праздники отмечают по григорианскому календарю, богослужение на смеси английского с церковнославянским. Есть синагоги (и кошерная еда в супермаркетах, по сравнению с Москвой это неожиданность). Мечетей не видел.

Американская англиканская церковь (она же епископальная), к слову сказать, несколько лет назад едва не вылетела из Англиканского сообщества после того, как первой и пока единственной из англиканских церквей начала рукополагать гомосексуалистов в священники. Конфликт в конце концов перешёл в замороженную форму, поскольку в уходе американцев из Сообщества не были заинтересованы ни они сами, ни другие поместные церкви (до трети их средств составляют американские пожертвования). На хиротонию гомосексуалистов до лучших времён был наложен мораторий.

Однополые браки в Ди-Си разрешены, закон вступил в силу буквально несколько месяцев назад.

Реклама на улицах попадается, но довольно редко. В кварталах с частной застройкой, что любопытно, можно встретить маленькие (но явно фабричного производства) рекламные щиты на двух острых ножках, просто воткнутые в землю на участке перед домом. Это может быть и политическая агитация, и обычная коммерческая реклама. Вида не портят, получается даже забавно.

Ещё что меня здесь позабавило — это плакаты на заборах вокруг всяческих строек. Не нужно напоминать, как это выглядит в Москве: «Ремонт коллектора, заказчик такой-то, подрядчик такой-то, сроки, деревьев спилено будет столько-то, пересажено столько-то» — и далее в том же духе (когда-то, впрочем, не было и этого). Здесь не так. Огорожен, к примеру, большой кусок National Mall (букв. «национальная аллея» — огромная зелёная лужайка в самом центре Вашингтона между Капитолием, Белым домом, мемориалом Томаса Джеферсона и мемориалом Линкольна, со множеством музеев и памятников, предназначенная для разного рода торжественных мероприятий и просто прогулок). На заборе плакат, заголовок крупными буквами: «Что происходит?», текст: реконструируем газон, закончим тогда-то, вам после этого станет удобнее потому-то и потому-то. В зоопарке перед слоновником — тоже забор, на заборе плакат, заголовок крупным шрифтом: «Куда делись слоны?», текст — не волнуйтесь, мол, уважаемые посетители, слоны на месте, вы можете посмотреть на них оттуда-то и оттуда-то, просто мы им тут прогулочную территорию оборудуем, эту часть ещё не доделали (прогулочная территория, к слову, такая огромная, что вертолёт посадить можно; для людей через неё даже мостик переброшен).

Рядом со многими достопримечательностями можно встретить вывески с лаконичным предупреждением: не курить, не сорить, уважайте ваши памятники!

Архитектура очень разная. В центре много ампира (в том числе и современного), местами даже на Москву похоже 😉 Есть коробки из стекла и бетона, есть улочки с частными домиками всех цветов и фасонов. Небоскрёбов нет. Насколько я понимаю, в Вашингтоне, как и в Петербурге, действуют свои правила насчёт высотности, чтобы не портить исторические виды с Капитолием и Белым домом, только здесь, в отличие от России, эти правила соблюдаются. Окна в большинстве домов — английского типа, с поднимающейся нижней половиной рамы; сразу видно, «откуда есть пошла Американская земля, и кто в Вашингтоне нача первее княжити, и откуду Американская земля стала есть» 😉

Очень много самолётов в небе. Те, что взлетают и садятся в аэропорту имени Рейгана, не в счёт: аэропорт расположен почти в центре города, буквально через Потомак от National Mall. Почти всегда можно увидеть и самолёт на большой высоте, часто сразу два-три самолёта чертят трассы в разных направлениях. По-видимому, над городом проходят сразу несколько маршрутов с довольно интенсивным сообщением, в том числе и над Белым домом (в Москве, если кто не знает, воздушное пространство над центром города закрыто для самолётов, ещё с советских времён).

Дом

Жильё в Вашингтоне дорогое. Комната стоит от шестисот до тысячи долларов в месяц, квартира с одной спальней («одно-bedroom-ная», нашими деньгами двухкомнатная) — от полутора тысяч. Впрочем, комната за тысячу — это уже в самом центре. Очень кстати оказался присланный из института список квартир и комнат, где уже останавливались работавшие у них заезжие учёные, — можно было договариваться с потенциальными хозяевами прямо из Москвы, не опасаясь подвоха; к тому же просто через Интернет здесь предлагают в основном квартиры без мебели на срок от одного года.

Остановился я в итоге в доме 3207 по Macomb Street North-West, снял комнату за 800 долларов и, похоже, не прогадал. Место уютное, улица тихая с частной застройкой, через улицу парк, до метро десять минут, до института — тридцать-сорок (если, конечно, метро будет нормально работать — см. ниже), магазины, почта и даже часть городских достопримечательностей в шаговой доступности. Дом безумно уютный, единственный недостаток (правда, довольно серьёзный) — везде всё слышно, перекрытия, похоже, чисто символические. По утрам и вечерам приходится ходить с осторожностью, чтобы никого не разбудить, но к этому, впрочем, можно привыкнуть.

Хозяйка — русская, родилась в Америке, родители — из эмигрантов послереволюционной волны. Дед в Первую мировую командовал корпусом, отец во Вторую мировую служил уже в американской армии, воевал в Северной Африке. Муж-американец воевал в Корее — до сих пор иногда снится. Мир тесен…

Техника

Но хватит про дом, вернёмся к тому, что снаружи. В том, что касается конструирования разнообразной движущейся техники, американскую эстетику трудно с чем-либо перепутать. Если Европа тяготеет к разного рода обтекаемым формам, то здесь подход совсем иной. Легковые автомобили выглядят в общем вполне привычно, а вот у грузовиков и автобусов нескошенные углы, торчащие болты и заклёпки и блестящие металлические детали без покраски сразу бросаются в глаза. То же самое с железнодорожными вагонами. В вашингтонском метро поезда итальянские, больше соответствуют европейской эстетике, в бостонском, напротив, явно американского производства — видно и по внешности, и по интерьеру 😉

Карета «скорой помощи» в России — это обычно микроавтобус, в Америке — скорее маленький грузовичок, выкрашенный в красный и белый цвета и не просто оснащённый проблесковым маячком, а буквально весь обвешанный мигающими огоньками, что твоя новогодняя ёлка (рождественская?). В том же стиле выполнены и пожарные машины.

Любопытно, кстати, что и шрифты на плакатах здесь используются по преимуществу с засечками, тогда как в России чаще встречаются рубленые (не знаю насчёт Европы). Интересно, правомерно ли рассматривать и это как проявление всё той же любви к лишним углам и выступающим деталям? Пока не знаю…

Центр Вильсона

Надо сказать пару слов и о моей принимающей организации. Институт имени Кеннана создан в декабре 1974 года, назван в честь Джорджа Кеннана-старшего, известного исследователя России в XIX веке, является подразделением Международного исследовательского центра имени Вудро Вильсона, первоначально специализировался на изучении Советского Союза, теперь — на бывших советских республиках, главным образом на России и Украине, где имеет свои представительства. Центр Вильсона был создан в 1968 году как мемориал в честь Томаса Вудро Вильсона (1856—1924) — 28‑го президента США (1913—1921), по профессии, кстати, политолога, юриста и историка — и одновременно как научное учреждение, призванное помимо прочего содействовать диалогу между наукой и политикой.

Организационно Центр Вильсона является подразделением Смитсоновского института, о котором тоже стоит упомянуть отдельно. Эта огромная научная и просветительская организация, основанная в 1846 году, является государственным учреждением, финансируется за счёт бюджетных дотаций, спонсорских пожертвований и доходов от собственной издательской и другой коммерческой деятельности, но возникновением своим институт обязан английскому учёному Джеймсу Смитсону (ок. 1765—1829), который, будучи бездетным, завещал своё состояние (свыше 10 миллиардов долларов в пересчёте на современные деньги) науке, причём американской. Штаб-квартира института размещается в экзотического вида замке на National Mall. В его структуру входит множество самых разных организаций, включая вашингтонский зоопарк и многие столичные музеи; вход в эти музеи, как и в зоопарк, бесплатный. Институт активно развивается — в настоящее время, к примеру, в самом центре Молла строится новый музей афроамериканского искусства.

Что касается Вильсоновского центра, то он находится в здании имени Рональда Рейгана — громадном комплексе, построенном в 90‑е годы в двух шагах от Молла. Здесь размещается множество организаций, в том числе несколько правительственных, поэтому на входе проводится проверка документов, а вещи посетителей досматриваются. Зачем проверять документы, кстати, совершенно непонятно, поскольку внутренних паспортов в Америке нет, как и регистрации по месту жительства — ни в российском её варианте, ни даже в европейском. То есть, единственное, что подтверждают предъявленные вами водительские права или паспорт, — это законность вашего пребывания в США. Полицейские, похоже, и сами это понимают, так что, если вы вдруг забудете документы, вас в виде исключения могут пропустить и без них — конечно, если ваши вещи в порядке.

Фасады здания, как и многих других в центре столицы, выдержаны в имперском стиле. Интерьеры, напротив, скорее современные функционалистские. Наш Центр занимает отдельный подъезд. Помещения, на самом деле, по-своему уютные, здесь очень удобно работать и всегда есть с кем пообщаться, поскольку народу всегда довольно много, с самых разных концов Земли. Регулярно проводятся всякого рода конференции и встречи, иногда по нескольку мероприятий в день. По истории, к сожалению, сравнительно редко. Много учёных из России, по разным программам.

Книги из Библиотеки Конгресса можно заказывать прямо в институт, что довольно удобно. Чего здесь определённо не хватает — это хорошего книжного сканера. В Библиотеке Конгресса он есть, но при большом наплыве читателей занимать его больше чем на полчаса не разрешают, приходится работать в институте с той техникой, какая имеется. И конечно, было бы очень неплохо, если бы в Библиотеке Конгресса появился толковый электронный каталог, — нынешнему до этого идеала, к сожалению, далековато. Впрочем, по-настоящему толкового электронного каталога я пока не видел ни в одной библиотеке, не исключая и (увы) родную инионовскую. Похоже, создать такой каталог — задача не намного проще, чем вывести свистящего рака ;-( Впрочем, в Библиотеке Конгресса сейчас как раз тестируют новую версию каталога. Надеюсь, что в конечном итоге она действительно будет лучше нынешней, но в текущем своём состоянии она ещё не пригодна для практического применения.

Быт и цены

Цены с московскими сравнивать сложно, тем более что и уровень заработков здесь отличается. Про жильё уже говорилось выше. На еду десяти долларов в день маловато, двадцать — уже с избытком, до сотни экономится к концу месяца. Обед в рядовом общепите — восемь-десять долларов. Ужин в ресторане — не меньше тридцати на человека, дальше всё зависит исключительно от аппетита 😉 Поездка на метро — доллар или даже два, зависит от расстояния и времени суток. Звонок по мобильнику — десять центов в минуту, причём по всей территории США, никаких «домашних регионов» и «внутрисетевого роуминга». Но входящие звонки (и даже эсэмэски) оплачиваются, так что реальная цена получается в два раза выше. Техника очень дешёвая, фотоаппарат или объектив к нему можно купить раза в два дешевле, чем в России, чем я уже успел воспользоваться 😉

Деньги

К американским монетам я привыкал недели две. Во-первых, не совсем привычные номиналы: один, пять, десять и двадцать пять центов; монеты больше двадцати пяти центов не выпускаются. Во-вторых, здесь не обозначают номинал монеты крупными цифрами на аверсе, как в России или в Европе, поэтому различить монеты разного достоинства можно только по внешнему виду: маленькие коричневые — один цент, маленькие толстые серебристые — пятак, такие же, но тонкие — гривенник, большие серебристые с гуртом — четвертак.

С банкнотами проще: доллар, пять, десять, двадцать, пятьдесят и сто; ничего необычного, кроме разве что двадцатидолларовых купюр. Кстати, банкоматы здесь, как я понимаю, всегда выдают именно двадцатидолларовые, даже если вы снимаете сразу несколько сотен. Довольно удобно, надо сказать: в России и банкомат, и живой кассир запросто могут выдать вам пачку пятитысячных купюр, которые потом целая проблема будет разменять.

Электронные деньги используются почти повсеместно, есть даже совсем миниатюрные считыватели пластиковых карточек, которые можно подключить к любому смартфону просто через аудиоразъём (!); видел один раз такой в работе. В Интернете проще всего расплатиться карточкой, этот способ поддерживается везде; полнофункциональную дебетовую «Визу» мне оформили бесплатно при открытии счёта в банке (саму карточку прислали через несколько дней просто по почте). Кроме того едва ли не каждый второй интернет-магазин принимает и PayPal («Амазон», к сожалению, не принимает). Другие системы интернет-платежей имеются, но используются крайне редко.

Попутно выяснилось, что перевод денег по Интернету получателю из России, даже с банковской карточки — задача в высшей мере сложная и часто невыполнимая. Некоторые платежи у меня всё-таки прошли, но попытка перенести сайт на другой хостинг окончилась переездом с российского сервера на американский, а подписку на интернет-журнал “Open Source” мне в конце концов продлили бесплатно, в благодарность за случайно обнаруженную ошибку у них на сайте.

Почта

Из шести писем, отправленных в Россию, дошли пять (насчёт шестого пока не знаю), из них три в Москву, одно — в ближнее Подмосковье и одно — в Татарстан. Учитывая, что Почта России вообще не отличается надёжностью, результат весьма неплохой. Одно письмо, правда, добиралось очень долго (среднее время — недели три). Ещё одно благополучно дошло в Германию, одну открытку я получил из Голландии, одно письмо позавчера отправил на Аляску; надеюсь, дойдёт 🙂

Вашингтонское метро

К железной дороге, в том числе и к подземке, я всегда относился с особым интересом — как видно, сказываются дедовы гены. Поэтому вашингтонское метро заслуживает отдельного разговора. Метрополитен состоит из пяти линий (красная, оранжевая, жёлтая, зелёная и синяя), расходящихся звездой из центра, с несколькими пересечениями. Но радиальных (точнее диаметральных) линий, как в московском метро, только две, три другие — V-образные, что немного необычно. На нескольких участках линии совмещённые, то есть по одним и тем же путям могут ездить поезда, относящиеся к разным маршрутам; любопытное решение, хотя пропускная способность такой сети, естественно, вызывает вопросы.

Есть как подземные участки, так и поверхностные, в том числе на эстакаде. Подземные станции выполнены в технике открытого железобетона, получается по-своему стильно, но уж очень напоминает постапокалипсис; бостонское метро гораздо наряднее. Многие станции спланированы как «Александровский сад» в Москве: не одна платформа между двумя путями, а два пути между двумя платформами; после московского метро это несколько непривычно. К тому, что двери поезда открываются не сразу после остановки, а с небольшой задержкой, привыкнуть несложно, а вот в Москве, боюсь, придётся заново приучаться к тому, что к дверям надо пробиваться ещё до остановки, иначе не успеешь выскочить из поезда. На станциях пересадок две платформы расположены крестообразно одна над другой, расстояние от платформы до платформы, таким образом, сокращается до минимума. На всех подземных станциях и станциях на эстакаде помимо эскалаторов имеются лифты.

Очень много внимания уделяется безопасности. Во всех вагонах имеются инструкции по эвакуации, в туннелях постоянно включено освещение, лампы всегда висят на противоположной от контактного рельса стене и таким образом помимо прочего обозначают маршрут эвакуации. На станциях контактный рельс проложен не под самой платформой, как в Москве, а по другую сторону пути. На всех станциях можно увидеть плакаты с рекламой телефона доверия для желающих совершить самоубийство; текст лаконичный: «Вы говорите, мы слушаем. Вместе мы выживаем».

Билеты продаются самые разные; тем, кто живёт в городе постоянно и регулярно ездит на метро, лучше купить бесконтактную пополняемую карточку. Записываются на неё, что интересно, не поездки, а деньги, поскольку цена одной поездки, как я уже писал, зависит от её продолжительности и от времени суток. Списание, соответственно, происходит не на входе в метро, а на выходе, поэтому воспользоваться одной карточкой вдвоём невозможно. По этой же карточке можно ездить и в городских автобусах. Купить её, кстати, можно не только в метро, но и, скажем… в аптеке. Аптеки в Америке, впрочем, — это вообще особая история. В CVS Pharmacy, к примеру, помимо лекарств можно купить еду, бытовую химию и даже канцелярские товары. Билеты на метро тоже входят в ассортимент 😉

«Ложек дёгтя» две. Во-первых, большие интервалы между поездами: даже в час пик можно прождать до пяти минут, а в середине дня — и все пятнадцать. Во-вторых, здесь имеют милую привычку ремонтировать пути в дневное время. В результате часто возникают заторы, у меня был один случай, когда линия встала намертво, пришлось остаток пути до дома идти пешком.

Выборы

Результаты последних выборов общеизвестны (инаугурация Обамы состоится не далее как завтра), однако упомянуть о них всё же стоит. 6 ноября был единый день голосования, выбирали не только президента, но и депутатов нижней палаты Конгресса, и часть сенаторов (Палата представителей переизбирается каждые два года, Сенат каждые два года обновляется на треть); в Вашингтоне проходили также местные выборы.

Избирательные участки здесь, как и в России, развёртывают в основном в школах, но порядок голосования другой. Урны только электронные, по желанию можно воспользоваться и комплексом электронного голосования (без бумажного бюллетеня). Бюллетень один, используется сразу для всех выборов, проходящих в этот день. Урна на участке, соответственно, тоже может быть всего одна; внешне здешние урны, надо сказать, похожи скорее на сейф. Полностью закрытых кабинок, по крайней мере на нашем участке, не было, использовалось что-то вроде стоек, разделённых перегородками, чтобы нельзя было подглядеть в бюллетень соседа. Зато вместе с бюллетенем выдаётся специальная обложка, чтобы никто не мог разглядеть ваши отметки, пока вы будете нести его от кабинки до урны.

«Дней тишины» здесь не устраивают, агитация разрешена даже в день выборов. Не допускается она только непосредственно на участке, и то, как я понимаю, просто чтобы не создавать лишней толкучки.

Желающих проголосовать было много, пришлось постоять в очереди. Хотя американцы и сетуют, что двадцать-тридцать миллионов избирателей стабильно не приходят на участки, чаще всего просто из лени, явка здесь заметно выше, чем в России. С доступом на участок никаких проблем не возникло, попросили только записаться в специальном списке наблюдателей, даже документы не спросили. На все вопросы добросовестно ответили. Кстати, на здешних участках присутствуют и настоящие наблюдатели — кто мне тут давеча лапшу вешал, что у американцев их нет? 😉 Прецеденты с недопущением международных наблюдателей на участки, правда, и в самом деле имели место, свои глупости здесь тоже случаются.

Поскольку все урны электронные, результаты голосования были обнародованы уже ночью. Сидение за телевизором вечером после выборов оказалось увлекательным занятием, тем более что у хозяев моих политические предпочтения неодинаковые. Первые несколько часов Ромни и Обама шли практически ноздря в ноздрю, вперёд вырывался то один, то другой. Поскольку Ромни мне откровенно не нравился, пришлось поволноваться. К утру результат был уже очевиден, ситуация 2000 года не повторилась. Конечно, разделение голосов почти поровну между кандидатами — тревожный знак, но следить в режиме реального времени за подсчётом голосов после настоящих выборов, результат которых неизвестен заранее, — такого удовольствия я не получал уже много лет. Хотелось бы знать, где и когда будет следующий раз…

Бостон

На День благодарения я выбрался к родственникам в Бостон (со многими увиделся впервые, поскольку старшие уехали ещё до того, как я родился), заодно ознакомился с городом. Старинных кварталов, к сожалению, сохранилось не так много, но на те, что сохранились, было крайне интересно взглянуть.

Если будете в Бостоне, обязательно посмотрите фрегат «Конститьюшн». На данный момент это старейший парусный корабль в мире из находящихся на плаву, спущен на воду в 1797 году. Английская «Виктория» старше (1765), но стоит в доке. Есть ещё «Ваза» в Швеции, построенный в XVII веке, но он больше 250 лет на дне пролежал (перевернулся из-за ошибок в конструкции во время первого же выхода в море), сейчас находится в специально для него построенном музее, под крышей.

«Конститьюшн», напротив, стоит у причала на вечном приколе, до сих пор официально числится в составе флота (здесь напрашивается довольно неприятное сравнение с Россией). Трёхмачтовый, две батарейных палубы, вооружение — 52 орудия, в том числе 30 24‑фунтовых дальнобойных пушек на нижней палубе, 20 32‑фунтовых карронад на верхней, две 24‑фунтовых носовых пушки. Мачты и обшивка днища новые, остальное «дерево» — оригинальное. Время от времени выводят на буксире в бухту, один раз — в 1997 году — даже подняли часть парусов; правда, как говорят, после этого и пришлось менять мачты ;-(

Фрегат открыт для посетителей, но военно-морская база, на которой он стоит, официально тоже считается действующей, так что не забудьте взять с собой паспорт. На этой базе, когда я там был, даже стоял канадский военный корабль, прибывший в Бостон с визитом. Впрочем, практического применения база уже не имеет. В сухом доке через причал от «Конститьюшн» стоит эсминец времён Второй мировой войны; на него, к сожалению, не пускают.

Из других достопримечательностей удалось посмотреть Гарвардский университет и Массачусетский технологический институт (оба входят в число самых известных университетов США), а также музей изящных искусств, просто походить по городу и заглянуть попутно (правда, поздно вечером, уже при луне) на поле боя у Конкорда 1775 года, открывшего американскую Войну за независимость. В Гарварде среди прочего можно увидеть большой кусок компьютера «Марк I», запущенного в 1944 году, — первой цифровой вычислительной машины общего назначения в Америке и второй в мире. Так же, как и его старший собрат — немецкий Z3 Конрада Цузе (1941), «Марк I» был ещё не электронным, а электромеханическим (нулевое поколение), причём практичные американцы, дабы не изобретать заново велосипед, использовали при его постройке электромеханические реле, уже производившиеся для автоматических телефонных станций, так что установка работала не в двоичной системе, а в десятичной. Именно благодаря этому компьютеру английское слово bug «жук» приобрело новое значение «ошибка в программе», поскольку сбой в работе «Марк I» действительно мог быть связан с тем, что внутрь заполз какой-нибудь bug и своим телом что-то заклинил. Компьютер проработал 12 лет, после чего был списан и разобран на несколько частей, которые развезли по разным местам; самый большой кусок остался в Гарварде.

Музей изящных искусств, как выяснилось при ближайшем ознакомлении, просто необъятный, так что как следует посмотреть удалось только Древний мир. Самым интересным экспонатом оказалась, пожалуй, огромная коллекция монет.

Рождество и Новый год

Рождество и Новый год я встречал в Вашингтоне. Главным из двух праздников здесь является именно Рождество, благо здесь оно, как и было задумано изначально, отмечается первым. Чем-то напоминает российский Новый год — семейный праздник, с ёлкой, Санта-Клаусом и подарками, но без ночных посиделок. У нас дома со дня рождения сына хозяйки остался воздушный шарик (гелиевый, летающий) с надписью “Happy birthday!”. Приладили его на верхушку ёлки вместо традиционного ангела — получилось по-своему даже к месту; надеюсь, небесный Именинник не обиделся 🙂

Новый год отмечается скромнее, без больших застолий и поздравлений от президента по телевизору. Многие празднуют не дома, а в ближайшем баре; мы с моей соседкой по дому именно так и поступили. Шампанское нам, вдобавок к уже заказанному коктейлю, налили бесплатно 🙂