Lévesque J. Exile and Discipline: The June 1948 Campaign Against Collective Farm Shirkers. Pittsburgh: Carl Beck Papers, 2006. 51 p. Опубликовано в реферативном журнале: Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 5, История / РАН. ИНИОН. Центр социальных науч.-информ. исслед. Отд. истории. М., 2008. № 3. С. 101—104.
ЛЕВЕСК Ж. ИЗГНАНИЕ И ДИСЦИПЛИНА: ИЮНЬСКАЯ КАМПАНИЯ 1948 Г. ПРОТИВ УКЛОНЯЮЩИХСЯ ОТ РАБОТЫ В КОЛХОЗАХ
Lévesque J. Exile and Discipline: The June 1948 Campaign Against Collective Farm Shirkers. Pittsburgh: Carl Beck Papers, 2006. 51 p.
В феврале и июне 1948 г. сталинское государство выпустило два указа, нацеленных на радикальное решение проблемы трудовой дисциплины среди советских колхозников. Принятые по инициативе Н. С. Хрущёва, в то время секретаря ЦК Компартии Украины, опиравшегося на примеры общинного самоуправления в царской России, они предоставляли общим собраниям колхозов право высылать в отдалённые части Советского Союза крестьян, уклоняющихся от выполнения минимальных трудовых норм, установленных государством. Основанная на широком массиве ранее секретных архивных документов работа Жана Левеска ― профессора истории Университета Квебека (Монреаль), специалиста по социальной истории сталинской эпохи и отношениям между властью и крестьянами в советский период ― посвящена истории этих указов, их подготовки, принятия и претворения в жизнь. Автор отмечает, что указы 1948 г. до сих пор не были достаточно тщательно изучены. Отчасти это связано с тем, что документы о депортациях 1948 г. были рассекречены лишь в годы „перестройки“; до этого в западную печать просачивались лишь отдельные фрагментарные сведения. Кроме того, даже после того, как необходимые материалы были введены в научный оборот, исследователи продолжали зачастую обходить данную тему стороной. Причину этого Ж. Левеск видит в относительно небольших, по меркам сталинского периода, масштабах кампании 1948 г.: даже указы 1947 г. о защите государственной собственности, не направленные конкретно против крестьянства, повлекли за собою больше жертв среди колхозников, чем кампания 1948 года. По-видимому, предполагает автор, большинство историков просто не придали значения этому событию, рассматривая его как второстепенный эпизод сталинской репрессивной политики. Между тем, по его мнению, кампания 1948 г. заслуживает большего внимания. Это был поистине пик административного нажима на колхозы: впервые в советской практике в качестве инструмента для повышения трудовой дисциплины были применены депортации. Подобный шаг был логичным продолжением послевоенной политики советского руководства, нацеленной на максимальное усиление административного контроля над обществом. События 1948 года продемонстрировали также пределы этой политики, поскольку принятые указы так и не привели к повышению производительности труда на селе, что продемонстрировало всю серьёзность послевоенного аграрного кризиса. Автор также отмечает, что описываемая кампания проводилась под лозунгом „повышения колхозной демократии“; таким образом, её внимательное изучение позволяет ещё глубже проникнуть в основы советской идеологии, а также дополнительно прояснить механизмы функционирования советского государства в целом.
Первый раздел книги посвящён законодательству о трудовой дисциплине до 1948 г. Автор показывает, что советскому руководству так и не удалось выработать эффективной системы материального стимулирования колхозников. Введение и последующее увеличение обязательного минимума трудодней не принесло сколько-нибудь обнадёживающих результатов, тем более что оплата за трудодни, как и нормы выработки, определялась на местах, могла сильно различаться не только между областями, но и между соседними колхозами и не зависела напрямую от производительности труда. Более жёсткие репрессивные меры также оказались безуспешными. Ситуацию усугубляли последствия войны и постоянный отток рабочей силы из деревни в город.
Во втором разделе автор прослеживает процесс разработки указов 1948 года и, в частности, анализирует роль в этом процессе Н. С. Хрущёва ― инициатора кампании. Ж. Левеск особо отмечает, что Хрущёв в своём докладе на имя Сталина от 20 января 1948 г. прямо ссылается на законы, существовавшие ещё в царской России и предоставлявшие общинным сходам право выселять крестьян, чьё дальнейшее пребывание в составе общины признавалось нежелательным. Эти же положения были взяты им за основу при подготовке проекта указа о мерах по повышению трудовой дисциплины в колхозах (указ был издан в феврале). Автор также рассматривает кампанию 1948 г. в контексте других мероприятий советского руководства по повышению трудовой дисциплины.
В следующем, третьем, разделе рассматривается порядок выполнения указов 1948 года.
Довольно обширный четвёртый раздел посвящён реакции местного населения на названные указы. Хотя оба они применялись лишь в течение 1948 г., причём в ограниченном числе колхозов, в порядке эксперимента (действие указа от 21 февраля распространялось только на Украину, за исключением западных областей, действие указа от 2 июня ― на всю территорию СССР, кроме областей, присоединённых во время Второй мировой войны), в архивах отложилось достаточное количество документов, отражающих ход кампании. Вопреки победным рапортам местных партийных органов, указы были восприняты как начало новых гонений на крестьянство и вызвали широкое недовольство колхозников, тем более, что начавшаяся кампания нередко использовалась для сведения личных счётов, а погоня за цифрами приводила к тому, что депортации подвергались случайные люди. Наиболее распространённым было пассивное сопротивление ― неявка на собрания, уклонение от выступлений и голосования. Случались, однако, и более острые проявления недовольства.
Наконец, в последнем ― пятом ― разделе подводятся итоги описываемых событий. Эксперимент не был доведён до конца: в 1949 г. Москва прекратила давление на местную администрацию, которая просто свернула начавшуюся было кампанию явочным порядком, пользуясь тем, что указы 1948 года не предусматривали никакой отчётности об их исполнении (сами указы формально оставались в силе до марта 1953 г.). Кроме того, депортации затронули лишь ограниченное число колхозов (ок. 7,6 %), поэтому количество высланных было относительно небольшим ― 33 266 чел. Обратно к марту 1953 г. вернулись 3915 чел. ― власти были не склонны пересматривать уже вынесенные решения. Кампания не достигла своих результатов: несмотря на опасность подвергнуться депортации количество уклоняющихся от работы в колхозе возросло в 1949 году в 1,24 раза, а в 1951 г. ― ещё в 1,07 раза и лишь в 1951 г. начало снижаться.
Можно лишь догадываться о возможных последствиях кампании 1948 года, будь она продолжена в масштабах всего Союза. Причиной столь лёгкого отказа от её дальнейшего развёртывания стало осознание её абсолютной неэффективности. Возможности административного давления на деревню были исчерпаны. В стране, где крестьяне находились на положении подневольных рабочих, не имеющих никаких материальных стимулов, повысить производительность труда на селе уже не могли ни пропаганда, ни репрессии.
М. М. Минц