Опубликовано в реферативном журнале: Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 5, История / РАН. ИНИОН. Центр социальных науч.-информ. исслед. Отд. истории. М., 2010. № 2. С. 147—155.
ИСТОРИЯ ПОДДЕРЖКИ И ЗАЩИТЫ ДЕТЕЙ В США (СВОДНЫЙ РЕФЕРАТ)
1. CRNIC M., CONNOLLY C. “They can’t help getting well here”: Seaside hospitals for children in the United States, 1872—1917 // The j. of the history of childhood a. youth. — Baltimore (Maryland), 2009. — Vol. 2, № 2. — P. 220—233.
2. MYERS J. E. B. Child protection in America: Past, present, a. future. — Oxford etc.: Oxford univ. press., 2006. — X, 306 p.: ill.
История защиты детей в США начинается еще в колониальный период. С течением времени разрозненные общественные инициативы уступили место многоаспектной государственной политике в области защиты детства. Совершенствование системы государственной поддержки детей и защиты их прав продолжается и в настоящее время, чем обусловлен особый интерес специалистов к опыту ушедших поколений. Из работ последних лет по данной проблематике стоит отметить статью Меган Крник и Синтии Коннолли (Пенсильванский университет) «„Здесь они не могут не выздороветь“: Больницы для детей на морском побережье в Соединенных Штатах, 1872—1917» (1) и монографию Джона Е. Б. Майерса (Тихоокеанский университет, Сакраменто, Калифорния) «Защита детей в Америке. Прошлое, настоящее и будущее» (2).
Работа Дж. Майерса посвящена истории и современным проблемам защиты детей в США. Автор книги, признанный специалист по юридическим аспектам защиты прав детей, стремится проследить историю прежних усилий американского общества и государства в этой области и, сопоставив накопленный за три столетия опыт с современной ситуацией, определить направление дальнейшей работы. Книга состоит из восьми глав, сведенных в две части, посвященные, соответственно, истории защиты детей в Америке (пять глав) и анализу современной ситуации (три главы).
До начала XVIII в. помощь сиротам и детям из неблагополучных семей оказывали в основном родственники, соседи или церковь. Подобные неформальные меры практиковались как в сельской местности, так и в городах. В особых случаях в дело вмешивались местные власти, которые могли назначить денежное пособие или отдать ребенка в ученики или в услужение (на практике, правда, между вторым и третьим не было существенной разницы).
К началу XVIII в., когда население североамериканских колоний достигло четверти миллиона человек, этих мер стало уже недостаточно. Началось массовое строительство работных домов (один из первых был открыт в колонии Нью-Йорк в 1653 г.), в которых содержали и детей. В XIX в., однако, условия содержания в работных домах вызывали нарастающую критику, и к концу столетия детей перестали в них помещать. Параллельно развивалась сеть приютов для сирот. Первый такой приют был открыт в Новом Орлеане в 1728 г. Если к 1800 г. в стране насчитывалось всего пять или шесть подобных приютов, то к 1851 г. — уже более 70. Гражданская война породила огромное количество детей-сирот, и к 1880 г. число приютов достигло примерно 600. В 1822 г. был открыт первый приют для чернокожих детей (в обычные приюты их часто не принимали). В 1853 г. в Нью-Йорке известным филантропом Чарльзом Лорингом Брейсом (1826—1890) было основано Общество помощи детям, существовавшее на частные пожертвования и развернувшее активнейшую деятельность по организации приютов, школ, детских садов, читален, а также по помещению сирот и беспризорников в патронатные семьи (fosterhomes) за пределами перенаселенного Нью-Йорка: вначале в соседних штатах, позже — в городах Среднего Запада США (для перевозки детей к новому месту проживания формировались получившие широкую известность «сиротские поезда»).
Но ни Общество помощи детям, ни другие подобные объединения не занимались систематической и всесторонней защитой прав детей. Со временем отсутствие организации, ответственной за выполнение такой работы, стало восприниматься как серьезная проблема: поскольку различные функции по защите детей оставались распределенными между несколькими самостоятельными ведомствами, обладавшими лишь ограниченными полномочиями в пределах своей компетенции, оказались возможными ситуации, когда помочь конкретному ребенку, попавшему в беду, было просто некому. В 1874 г. Этта Энджелл Уилер, Генри Берг и Элбридж Джерри, столкнувшиеся годом ранее именно с такой ситуацией (жестокое обращение приемных родителей с десятилетней Мэри Элен Вильсон), основали Нью-Йоркское общество по защите детей от жестокого обращения. Оно являлось неправительственной организацией: государственные органы в те годы почти не занимались социальными вопросами, поэтому преобладающим было мнение о том, что общественные объединения больше подходят для такой работы. Однако основатели Обществадобились принятия закона, согласно которому оно получило ограниченные полицейские полномочия, что давало ему возможность самостоятельно расследовать случаи жестокого обращения и привлекать провинившихся родителей к суду. По иронии судьбы, эта практика была заимствована из опыта основанного до того Бергом Американского общества по защите животных от жестокого обращения, также обладавшего полицейскими функциями в пределах своей компетенции.
В последующие годы общества по защите детей от жестокого обращения возникли по всей стране (к 1922 г. их насчитывалось уже 300, однако их деятельность практически не затрагивала сельскую местность). В некоторых штатах подобные общества, как и в Нью-Йорке, получили полицейские полномочия. Кроме того, в большинстве штатов были приняты многочисленные законы, предусматривающие самые разнообразные меры по защите прав детей. На рубеже XIX—XX вв. общества по защите детей от жестокого обращения, помимо своей основной функции, стали заниматься и другими формами социальной поддержки. В этот же период началась их постепенная переориентация на предотвращение жестокого обращения путем принятия упреждающих мер; тем не менее, они продолжали привлекать родителей к наказанию в случаях, когда это было необходимо.
Новый этап развития системы защиты детей приходится на первую половину XX в. Эпоху прогрессивизма характеризовал целый ряд радикальных преобразований, дальнейшим развитием которых стали реформы Ф. Д. Рузвельта, проводившиеся в 1930-е гг. в рамках политики «нового курса». Эти преобразования охватили самые разные сферы общественной жизни, в том числе и систему защиты детей. Фактически, именно в эпоху прогрессивизма государство впервые развернуло активную деятельность в социальной сфере, которая до этого оставалась уделом неправительственных благотворительных организаций и обществ.
Реформам этого периода предшествовали многочисленные нововведения конца XIX в.: появились профессии социального работника (первым учебным заведением для подготовки таких работников стала нью-йоркская Школа филантропии, открытая в 1898 г.), педиатра, возникли психиатрия и психология (в т. ч. детская), были опробованы разнообразные инновации в сфере помощи нуждающимся детям. В 1873 г. в Мичигане был принят первый закон, запрещающий содержание детей в работных домах; впоследствии аналогичные законы были приняты и в других штатах (реформа, правда, всё же продвигалась довольно медленно, и в 1909 г. в работных домах еще содержались ок. 8000 детей). Были приняты многочисленные законы, ограничивающие детский труд.
В 1909 г. Белым домом была организована Конференция по поддержке нуждающихся детей, разработавшая стандарты, определявшие политику в этой области на всем протяжении XX в., включая принципиальное положение о том, что дети должны получить возможность оставаться в своих семьях во всех случаях, когда это не угрожает их здоровью и развитию. В 1911 г. в Миссури и Иллинойсе были приняты первые законы о материнских пособиях; к 1935 г. такие пособия существовали почти во всех штатах, что позволило сотням тысяч детей не покидать родительский дом. В 1912 г. было создано федеральное Детское бюро (Children’s Bureau), а в 1935 г. Конгресс принял Акт об общественной безопасности (SocialSecurityAct), предусматривающий развертывание целого ряда новых программ социальной защиты и поддержки, в т. ч. Программу помощи нуждающимся детям (ADC — Aid to Dependent Children program), заменившую прежние материнские пособия. Еще в 1899 г. в штатах Иллинойс и Колорадо были почти одновременно приняты законы о создании специализированных судов по делам несовершеннолетних; в их компетенцию входили не только дела о преступлениях и правонарушениях, совершенных несовершеннолетними, но и защита прав детей и подростков. Впоследствии институт ювенальной юстиции был создан и в других штатах. В период Великой депрессии значительная часть негосударственных обществ по защите детей от жестокого обращения вынуждены были прекратить свою деятельность; ведущая роль в этой области перешла к государственным органам. Тогда же достигло своего пика количество воспитанников детских домов (144 тыс.); в дальнейшем роль этого института, становившегося с годами все более дорогим и все менее конкурентоспособным, постепенно сходила на нет. К началу 1970-х гг. число детей, проживающих в патронатных семьях, превышало число воспитанников приютов в четыре раза.
И всё же принятых мер было недостаточно. Кроме того, в 1940-е — 1950-е гг. интерес общества к проблемам защиты детей в силу разных причин значительно ослабел (2, с. 79—80). Ситуация стала меняться в 1960-е гг., что положило начало новому этапу развития системы защиты детей, продолжающемуся и в настоящее время. Возрождению общественного интереса к проблеме способствовали работы врачей-педиатров, которые еще со второй половины 1940-х гг. обращали внимание на нередкие случаи в своей практике, когда на теле их малолетних пациентов имелись явные следы физического насилия, хотя родители и пытались предложить более благовидное объяснение; становилось ясно, что масштабы домашнего насилия над детьми значительно шире, чем казалось прежде. В 1960-е гг. многочисленные публикации, посвященные насилию над детьми, стали появляться и в прессе. Автор, однако, вынужден с сожалением констатировать, что в результате этого в тени остались случаи пренебрежительного отношения к детям, от которых, по подсчетам экспертов, страдало до 60% детей, нуждающихся в помощи (от физического насилия — ок. 20%, сексуального — 10%); ряд экспертов того времени с горькой иронией говорили о «пренебрежении к пренебрежению» (2, с. 91). Тем не менее, начало реформам было положено.
В 1962 г. Конгресс внес поправки в Акт об общественной безопасности 1935 г., расширяющие компетенцию служб поддержки детей и предписывающие штатам распространить их деятельность на всю свою территорию. В 1963—1967 гг. во всех штатах были приняты законы, обязывающие врачей сообщать властям о выявленных случаях физического насилия; впоследствии эта обязанность была постепенно распространена на социальных работников и других специалистов, работающих с детьми. Результат оказался ошеломляющим: количество выявляемых ежегодно случаев насилия увеличилось более чем в 10 раз. Принятие в 1974 г. Акта о предотвращении насилия над детьми и их поддержке (CAPTA — Children’s Abuse Prevention and Treatment Act) положило начало созданию общенациональной системы защиты детей во главе с федеральным Национальным центром по делам о жестоком и пренебрежительном обращении с детьми (NCCAN — National Center on Child Abuse and Neglect); лидирующая роль в решении проблем защиты детей окончательно перешла от штатов к федеральному правительству. Акт о благополучии индейских детей 1978 г. предусматривал ряд мер, позволивших значительно уменьшить число случаев помещения детей индейцев в патронатные семьи, грозившего их отрывом от национальной культуры. Ряд других законов завершил формирование современной системы защиты прав детей.
Сложнее обстояло дело с защитой детей от сексуального насилия. «На протяжении девятнадцатого столетия и первых шести десятилетий двадцатого, — делает неутешительный вывод автор, — дети, подвергавшиеся сексуальному насилию, боролись за то, чтобы им поверили» (2, с. 127). Общество оказалось просто не готовым к тому, чтобы осознать истинные масштабы домашнего сексуального насилия и его последствий; как результат, отношение к любым сообщениям о подобных инцидентах долгое время было довольно скептическим, вплоть до сложных рассуждений в юридической литературе о том, что именно следует считать «согласием», и распространенных представлений, будто инцест — явление редкое, последствия его неопасны, и во многих случаях домашнего насилия виноваты сами дети, либо их матери. Эти настроения удалось переломить только в 1970-е — 1980-е гг., одновременно с созданием общенациональной системы защиты детей. В 1980-е — 1990-е гг. был принят целый комплекс мер, позволивших значительно снизить масштабы домашнего насилия, однако вопрос о дальнейшем совершенствовании системы защиты детей остается открытым.
Заключительные главы монографии посвящены анализу современной ситуации в области защиты детей в США. Автор последовательно анализирует основные причины жестокого и пренебрежительного обращения с детьми, а также описывает необходимые изменения в обществе, которые могли бы значительно улучшить положение детей. К числу таковых, по его мнению, относятся не только борьба с бедностью и дальнейшее развитие социальных программ по опыту других развитых стран, но и категорический запрет порки детей в каких бы то ни было «воспитательных» целях, а также радикальное переосмысление отношения к употреблению спиртных напитков, аналогичное развернувшейся в последние годы борьбе с курением. Впрочем, Майерс с сожалением отмечает, что в этом вопросе он вынужден «плыть против течения» (2, с. 171—172), поскольку только новый экономический кризис способен заставить достаточное количество состоятельных американцев всерьез задуматься над перечисленными проблемами (2, с. 158). Наконец, в завершающей главе рассматриваются более конкретные и реалистичные меры по дальнейшему реформированию системы защиты детей, которые могут быть приняты уже сегодня. Анализируется также современная литература по этим вопросам.
Тему общественной и государственной помощи нуждающимся детям продолжает работа М. Крник и С. Коннолли (1), посвященная истории больниц санаторного типа на морском побережье для детей, больных туберкулезом. В статье подробно описываются две такие больницы, функционировавшие на рубеже XIX—XX вв.: «Дом детей-инвалидов на морском берегу» (Children’s Sea Shore House for Invalid Children, CSSH) в Атлантик-Сити (Нью-Джерси) и «Морской бриз» (SeaBreeze) на полуострове Кони-Айленд в Нью-Йорке. В 1870-е гг., когда они были открыты, возбудитель туберкулеза еще не был известен, однако уже утвердилось представление о том, что распространению этой болезни способствуют бедность и нездоровый образ жизни. Оно сохранилось и после открытия Робертом Кохом туберкулезной микобактерии в 1882 г. В этих условиях организация хотя бы летних санаториев для больных туберкулезом на морском побережье представлялась чрезвычайно перспективным начинанием, тем более что лекарства от туберкулеза были получены только в 1940-е гг. Целебные свойства морской воды и приморского воздуха были известны с глубокой древности, а лечение в приморских санаториях позволяло хотя бы на время оторвать больных детей от нездоровой городской среды; предполагалось также, что это будет способствовать воспитанию здорового образа жизни.
Мысль о создании летней больницы «Дом детей-инвалидов на морском берегу» возникла у группы благотворителей в Атлантик-Сити в 1871 г. под влиянием европейских идей о пользе лечения на море. В 1872 г. был открыт экспериментальный летний лагерь. Начинание имело успех: даже кратковременное пребывание детей на море оказывало несомненное благотворное воздействие. С 1873 г. больница заработала на постоянной основе. В нее принимали детей-инвалидов и больных детей, прежде всего больных туберкулезом, вне зависимости от пола, расы, национальности и вероисповедания. Атлантик-Сити был популярным морским курортом; это позволило продемонстрировать успехи больницы широкой общественности и организовать дополнительный сбор пожертвований среди отдыхающих. Медицинским персоналом с 1874 г. и до самой своей смерти в 1918 г. руководил Уильям Беннетт из Пенсильванского университета. К началу XX в. санаторий перестал справляться с потоком пациентов, и в 1902 г. была построена новая больница. К 1912 г. она, благодаря усилиям Беннетта, стала работать круглый год.
Тем временем в Нью-Йорке открылся «Морской бриз». Больница была основана одним из крупнейших благотворительных обществ города — Ассоциацией по улучшению условий жизни бедных (AssociationforImprovingtheConditionofthePoor, AICP), которая в 1903 г. была вынуждена констатировать, что положение с детским туберкулезом в малообеспеченных семьях становится критическим. Чтобы переломить ситуацию, было решено организовать в городе современную приморскую больницу санаторного типа. Палаточный лагерь «Морской бриз» принял первых пациентов в 1904 г. Медицинским персоналом руководил выпускник Гарварда Джон Винтерс Брэннэн. При организации лагеря был использован богатый европейский опыт, а также опыт больницы в Атлантик-Сити. Создателям «Морского бриза» удалось организовать чрезвычайно эффективную рекламную кампанию: лагерь пользовался не меньшим вниманием со стороны посетителей Кони-Айленда — популярного места отдыха в Нью-Йорке — нежели расположенный рядом с ним Луна-парк. В 1905 г. «Морской бриз» посетил президент Т. Рузвельт. Лагерь успешно функционировал вплоть до 1914 г., когда, благодаря совместным усилиям AICP и городских властей, была открыта новая туберкулезная больница для детей на Непонсит-Бич. После Первой мировой войны заболеваемость детей туберкулезом резко сократилась благодаря внедрению пастеризации молока и ряда других профилактических мер. Это, а также нехватка средств в условиях начавшейся Второй мировой войны, привело к закрытию больницы в 1943 г.; ее 104 пациента были переведены в другие больницы.
М. М. Минц